Интересные новости и факты (психология, нейрофизиология)

[ArefievPV]

МикроРНК помогают в развитии сложной нервной системы
http://neuronovosti.ru/mikrornk-pomogayut-v-razvitii-slozhnoj-nervnoj-sistemy/
Ученые давно знают, что осьминоги — умные существа. Теперь международная группа биологов попыталась выяснить, почему нервная система головоногих пошла по пути развития, который не присущ беспозвоночным. Оказалось, что осьминоги приобрели огромное количество новых семейств микроРНК. Ранее ученые считали, что это свойственно только позвоночным. Это исследование позволило доказать, что короткие РНК играют большую роль в формировании сложного мозга. Результаты работы опубликованы в журнале Science Advanced.

Более 500 миллионов лет назад жил последний предок людей и головоногих моллюсков — червеобразное существо с низким интеллектом. Затем часть его потомков начала отращивать скелет, положив начало хордовым животным (к которым относимся и мы). Другая часть осталась без позвоночника. Позвоночные продолжили совершенствовать свой мозг, когда как беспозвоночные его развивали заметно хуже. Исключением стали головоногие, которых ученые считают весьма умными созданиями. В их число входят осьминоги, кальмары и каракатицы. Ученые утверждают, что они очень любопытны, могут запоминать вещи и распознавать людей. Исследователи предполагают, что им даже снятся сны, так как они меняют цвет и структуру кожи во время сна.

Биологи задумались почему такая сложная нервная система смогла развиться только у этих беспозвоночных. Оказалось, что ключевую роль сыграли короткие РНК (микроРНК, microRNA) — одноцепочечные РНК, включающие в себя от 20 до 25 нуклеотидов (отдельных звеньев). Благодаря им происходит активация и деактивация различных генов.

Исследователи обнаружили, что процесс эволюции мозга осьминогов сопровождался резким расширением набора коротких молекул РНК, регулирующих активность генов в их нервных клетках. Чтобы выяснить это, они отобрали 18 различных тканей взрослых осьминогов и сопоставили их с аналогичными клетками беспозвоночных. В теле осьминогов насчитали около 90 новых семейств микроРНК, из которых большая часть располагается в нервной системе. Для примера, устрицы со времен своего разделения с позвоночными приобрели только 5 новых семейств. Оказалось, что нейроны осьминогов используют 42 класса коротких РНК, большая часть которых вообще отсутствует у беспозвоночных. То есть осьминоги в процессе эволюции законсервировали гены, которые были функционально важными для них. Такие изменения микроРНК наблюдались ранее только в процессе эволюции предков людей и других позвоночных животных.

«Это то, что объединяет нас с осьминогом. Мы еще точно не знаем, какие типы клеток экспрессируют новые микроРНК. Это открытие, вероятно, означает, что короткие РНК играют фундаментальную роль в развитии сложного мозга», — подытожил профессор Центра молекулярной медицины имени Макса Дельбрюка в Берлине Николаус Раевский, руководитель исследования.

[ArefievPV]

Стимуляция мозга лазером улучшила рабочую память людей
Светить нужно на правую префронтальную кору
https://nplus1.ru/news/2022/12/06/tPBM-brain-memory

Исследователи из Великобритании, Китая и США показали, что если стимулировать правую префронтальную кору людей лазером, кратковременная память улучшается. В экспериментах авторы использовали свет с длиной волны 1064 нанометра — более короткие волны не повлияли на запоминание. Исследование опубликовано в журнале Science Advances.

Рабочая память позволяет нам держать в уме информацию, пока мы с ней работаем. Емкость рабочей памяти индивидуальна, но снижается с возрастом и при некоторых расстройствах: синдроме дефицита внимания и гиперактивности, шизофрении, болезни Альцгеймера. Для улучшения когнитивных способностей, в том числе для повышения емкости и производительности памяти в последние десятилетия используют неинвазивную стимуляцию мозга. Например, транскраниальную электрическую или магнитную стимуляцию конкретных областей. Это повышает функциональную связь между областями мозга и влияет на нейронную активность.

Воздействовать на мозг можно не только током или магнитами, но и светом. Такая технология называется транскраниальной фотобиомодуляцией (tPBM). Предыдущие исследования показали, что стимуляция лазерным излучением улучшает рабочую память у мышей. А у людей tPBM может повысить точность и скорость реакции и улучшить внимание. Согласно одному предположению, дело в том, что tPBM модулирует работу митохондрий. Это энергетические станции клеток, там синтезируются молекулы АТФ. В итоге у нейронов больше энергии и из-за этого больше разных процессов может происходить.

Теперь ученые из Пекинского педагогического университета и Бирмингемского университета под руководством Ян Суна (Yan Song) показали, что визуальная рабочая память людей увеличивается, когда светом воздействуют на правую префронтальную кору. Исследователи провели двойные слепые фиктивно контролируемые tPBM-эксперименты с участием 90 студентов разного пола в возрасте от 18 до 25 лет. Треть участников дважды — с разницей в неделю — подвергалась воздействию либо настоящего лазерного излучения с длиной волны 1064 нанометра на область правой префронтальной коры, либо фиктивного (ученые просто делали вид, что лазер работает). После стимуляции участникам показывали изображения фигур, и они должны были запомнить особенности этих фигур: в одном случае ориентацию, в другом — цвет, а затем воспроизвести. На остальных студентах ученые проверяли, как влияет на рабочую память стимуляция левой префронтальной коры или стимуляция светом с длиной волны 852 нанометра.

Фотобиомодуляция 1064-нанометровыми волнами правой префронтальной коры в течение двенадцати минут увеличила емкость рабочей памяти как в задаче с ориентацией, так и в задаче с цветом — и это не зависело от того, низкой или высокой была емкость памяти изначально. Емкость памяти (K) авторы рассчитывали по стандартной формуле: K = S × (H — F), где S — размер массива (общее количество фигур), Н — наблюдаемая частота попадания, а F — частота ложных тревог. Так, участники, которые получили настоящую tPBM, запоминали в среднем 4-5 объектов, а остальные — 3–4. Другие способы терапии (фиктивная, с другой длиной волны и целевой областью) улучшения памяти не вызвали.

Пока студенты выполняли задания, ученые с помощью электроэнцефалографии отслеживали, как меняется их мозговая активность. В качестве показателя объема памяти использовали показатель CDA (contralateral delay activity — активность контралатеральной задержки). Чем больше элементов вмещает в себя память — тем больше амплитуда CDA. В какой-то момент достигается предел емкости рабочей памяти и CDA прекращает расти. Емкость рабочей памяти можно определить, рассчитав разницу между амплитудами CDA с заданными размерами S = 2 и S = 4 элемента. В среднем эта разница была выше, когда мозг участников стимулировали с помощью лазера, чем когда стимуляция была фиктивной. Авторы считают, что эти изменения предсказывают и даже опосредуют увеличение объема рабочей памяти, наблюдаемое в поведенческих экспериментах.

Почему стимуляция лазером оказывает такой эффект, сказать пока трудно. Согласно недавним исследованиям, tPBM увеличивает гемодинамическую активность во всей корковой области (то есть мозг лучше насыщается кислородом) и связь между правой частью префронтальной коры и теменными областями. Все это может помогать мозгу работать лучше и больше запоминать.

Авторы отмечают, что у лазерной терапии нет побочных эффектов, она неинвазивна, доступна и не вызывает никаких физических ощущений. Но пока неясно, как долго длится улучшение — стимулировать память лазером имеет смысл только в случае долгосрочных эффектов. Например, когда ученые улучшили память пожилых людей с помощью транскраниальной электрической стимуляции, эффект держался как минимум месяц.

[ArefievPV]

Правда и мифы: что происходит с человеком под гипнозом на самом деле
https://www.techinsider.ru/science/8558-pod-gipnozom-pravda-i-mify-o-gipnoze/
В глубоком гипнотическом сне человек полностью подчиняется воле гипнотизера... Стоп! В этой короткой фразе есть две принципиальные ошибки.

В фильмах гипноз — орудие магов, которые при помощи него могут подчинять людей и заставлять их выполнять нужные действия. Гипноз существует и в жизни, но работает он совсем не так, как в кино. Расскажем, что такое гипноз на самом деле, как он работает и какие есть ограничения у этой окутанной тайной способности.

История гипноза

Долгое время гипноз действительно считали особой формой сна. С начала до середины ХХ века общепринятым было предложенное великим русским физиологом И.П. Павловым объяснение механизма гипноза: монотонные раздражители — зрительные, звуковые, тактильные (тепло от пассов — движений рук гипнотизера) — создают в коре головного мозга очаг торможения, которое в соответствии с давно известными и до сих пор общепринятыми законами нейрофизиологии иррадиирует (распространяется) в другие отделы, и мозг вместе с его носителем засыпает. Не спит только «сторожевой пункт», который обеспечивает раппорт — связь с гипнотизером (примерно такой же, какой позволяет матери спать при любом шуме, но мгновенно пробуждаться при тихом похныкивании младенца).

Но с появлением электроэнцефалографов выяснилось, что никакого торможения при гипнозе не происходит, а биоэлектрическая активность мозга сомнамбулы (человека, находящегося в состоянии глубокого гипноза) практически не отличается от ЭЭГ во время бодрствования. Мифы о гипнозе начали рассеиваться в последние несколько лет благодаря исследованиям с применением функциональной магнитно-резонансной томографии. Эти работы, тем не менее, ясности в вопрос о физиологических механизмах гипноза не добавили: работа отдельных структур мозга при этом отличается и от сна, и от бодрствования, но что означают эти отличия, пока непонятно.

Гипноз по радио

Известнейший советский гипнолог, Павел Игнатьевич Буль, как-то выступил по ленинградскому радио с лекцией о гипнозе. После многочисленных звонков встревоженных слушателей (вернее, их родственников) его всю ночь возили на редакционной машине по городу — «расколдовывать» особо внушаемых людей, которые заснули от одного описания техники введения  пациентов в гипнотический транс. После сеансов Кашпировского таких казусов, говорят, было намного больше – благо и аудитория была всесоюзная. По счастью, гипнотический сон после прекращения раппорта в подавляющем большинстве случаев переходит в обычный. Но групповой гипноз без непосредственного контакта с каждым из пациентов – вопиющее нарушение общепринятых правил.

Общепринятое сейчас определение гипноза выглядит обтекаемо: «Временное состояние сознания, характеризующееся сужением его объема и резкой фокусировкой на содержании внушения, что связано с изменением функции индивидуального контроля и самосознания. Состояние гипноза наступает в результате специальных воздействий гипнотизера или целенаправленного самовнушения» (Б.Д. Карвасарский. Психотерапевтическая энциклопедия).

Как работает гипноз

Хотя в теории гипноз — это не сон, на практике на сеансах классического гипноза врачи пользуются теми же приемами, что и их коллеги 100, 200 и даже тысячи лет назад: фокусировкой взгляда на блестящем предмете, убаюкивающими однообразными раздражителями и монотонной речью с акцентом на ключевых моментах: «Вы спите всё глубже» и «Вы слышите мой голос, мои внушения». Поэтому, если вы захотите загипнотизировать прохожего на улице, сделать это быстро у вас не получится — для гипноза нужно спокойствие и терпение.

От каменного века до...

Самый древний папирус с описанием способа беседы с богами через мальчика, усыпленного с помощью монотонных заклинаний и фиксации взгляда на светильнике, датируется третьим веком нашей эры.

Сколько тысяч лет назад шаманы научились камлать в состоянии самогипноза и наводить порчу на соплеменников, неизвестно, но в описаниях нравов современных примитивных племен есть масса историй о том, как храбрый воин умер, нечаянно нарушив табу или узнав, что колдун сделал ему смертоносное мумбо-юмбо. Собственно гипноз при этом и не нужен: достаточно веры и самовнушения.

В Европе научная гипнология началась во второй половине XVIII века, когда австриец Франц Антон Месмер, доктор медицины, философии и права, в свободное от светской жизни время практикуя как врач, обнаружил, что может лечить пациентов не только наложением на больное место магнита, но и простым прикосновением. После «кризиса» – конвульсий, рыданий и потери сознания, переходящей в сон, наступало исцеление от самых разных болезней. Лечили и «заряженные» Месмером баки специальной конструкции, и целое дерево посреди Парижа, и бутылки с «заряженной» водой (вам это ничего не напоминает)?

Теория «животного магнетизма» для того времени была не менее научной, чем теории мирового эфира и флогистона, но в 1774 году комиссия Французской академии и Королевского медицинского общества во главе с Бенджамином Франклином объявила Месмера шарлатаном, постановив, что «воображение без магнетизма производит конвульсии, а магнетизм без воображения совсем ничего не производит».Несмотря на это, многочисленные последователи Месмера продолжали пользоваться его методом и в конце концов выяснили, что никакого магнетизма действительно не существует, конвульсии и прочие болезненные явления – совершенно лишнее, а больных можно лечить в состоянии сомнамбулизма, вызванного с помощью монотонных раздражителей и словесных внушений.

В состоянии глубокого гипнотического сна (общепринятый даже среди профессионалов неправильный, но удобный термин) и происходят все те чудеса, из которых сложилось впечатление о том, что под гипнозом люди теряют свободу воли. До последней, сомнамбулической стадии гипноза, даже под руководством опытного гипнотизера, способен дойти примерно один человек из пяти-семи. Но уж он-то может прыгать по сцене как лягушка, шарахаться от шарфа, искренне веря, что это змея, подолгу лежать в так называемом каталептическом мосту, опираясь на спинки стульев только затылком и пятками, с удовольствием грызть ядреную луковицу, не плача и ощущая вкус внушенного яблока... Эстрадные фокусники и ранние исследователи феномена гипнотического внушения перепробовали всё, что приходило им в голову, — и действительно, под гипнозом человек может выполнить любой приказ гипнотизера. Почти любой.

Ограничения гипноза

Ни под каким гипнозом человека нельзя заставить сделать то, что расходится с его чувством самосохранения или моральными принципами. Например, можно внушить сомнамбуле, что он(а) не видит кого-нибудь из присутствующих. Если этот невидимка возьмет в руки стоящую на столе вазу, гипнотик чистосердечно удивится тому, что она взлетела сама собой и висит в воздухе. Он «поверит» и тому, что комната совершенно пуста, но после приказа пройти по прямой аккуратно обойдет столы и стулья. Он может искренне согласиться, что перед ним не окно на... надцатом этаже, а дверь, «видеть» входящих через нее людей (или, если хотите, невиданных зверей), но выйти в эту «дверь» категорически откажется. А если сомнамбула соглашается причинить вред ближнему своему (например, облить «кислотой» ассистента гипнолога), никогда нет уверенности в том, что краешком сознания он не понимает, что это понарошку.

Правда, в одной из старых книг описан случай, когда испытуемый, ударив кинжалом лежащего на кушетке «врага», после выхода из транса ничего из происходившего с ним, как и положено, не помнил, но впал в депрессию, потерял аппетит и сон... Чахнуть и сохнуть он перестал только после того, как ему в состоянии гипноза же показали проткнутое кинжалом чучело и внушили, что он никого не убил.

Программы по созданию «зомби», скорее всего, действительно велись и в НКВД-МГБ-КГБ, и в ЦРУ, и в аналогичных заведениях других стран. Но слухи о таинственных самоубийствах всех причастных к информации о «золоте партии», о том, что убийцы Джона Кеннеди и Мартина Лютера Кинга действовали под влиянием внушения и т. п., выглядят явными вымыслами. И тем более не подтвердились сотни известных в истории криминалистики попыток преступников оправдаться тем, что они действовали не по своей воле, а под гипнозом. Только в считанных случаях вдохновителями преступлений (и то имущественных) действительно были гипнотизеры, но исполнителей явно можно было подбить на то же самое и наяву.

Конечно, возможность управлять человеком — один из самых популярных, но не единственный миф о гипнозе.

Постгипнотическое внушение вполне возможно, но чем менее причудливым будет задание, тем больше вероятность того, что оно будет выполнено. Через час после окончания сеанса взять с полки определенную книгу, открыть на заданной странице и прочитать вслух отрывок — пожалуйста! Почему его потянуло сделать это, испытуемый объяснить не сможет или выдумает что-нибудь правдоподобное. А на напоминание «а не хочется ли вам, батенька, залезть под стол и прокукарекать три раза» даже идеально гипнабельный испытуемый скорее всего признается, что эта дурацкая мысль только что пришла ему в голову, но он ее тут же отбросил.

Внушаемы ли вы?

Внушаемость (вернее, гипнабельность) можно определить с помощью десятков разнообразных тестов.

Самый распространенный – тест на «слипание» пальцев, особенно удобный для того, чтобы выбрать из целого зала людей, которых можно вывести на сцену и демонстрировать на них «чудеса гипноза» (в СССР гипноз на эстраде запретили в 1984 г., но свободную экологическую нишу тут же заняли экстрасенсы). Звучит это примерно так: «Сядьте поудобнее... Сцепите пальцы рук и положите их на колени... Я буду считать до десяти, и на каждый счет вы будете сжимать пальцы чуть сильнее... Ваши руки тяжелые и теплые... Раз... Чуть-чуть сожмите пальцы... Руки наливаются теплом и тяжелеют...» Ну и так далее – самые внушаемые после счета «десять» не смогут разлепить пальцы без разрешения гипнотизера. С ними можно показать другой фокус: «Я прикладываю руки к вашему затылку. Когда я их уберу, вас потянет назад, вы начнете падать – но не беспокойтесь, я вас подхвачу...» Заодно такие тесты работают и как подготовка к собственно усыплению.

Как определяют внушаемых людей уличные мошенники, описать словами трудно. Примерно так же, как любой из вас может понять, что если плохо выбритый человек в помятом костюме, с бегающими глазами и одутловатым лицом предлагает вам купить кольцо с бриллиантом за тысячу рублей – надо, придерживая рукой карман с кошельком, молча и быстро идти от него подальше.

Можно ли противостоять гипнозу? Если вы знаете, что вас собираются гипнотизировать, но по каким-то причинам этого не хотите – элементарно. Просто не выполняйте инструкций, пойте вслух песни, танцуйте (если вас не связали, конечно) и т.д. Загипнотизировать человека, знающего, что его собираются усыпить, без его согласия не-воз-мож-но! А если вам начнут заговаривать зубы на улице – имейте в виду, что всякие подозрительные личности, останавливающие вас под каким-нибудь сомнительным предлогом, могут не только (и не столько) загипнотизировать вас, а просто выхватить кошелек, когда вы начнете разменивать им деньги, или подсунуть «куклу», и т.д.

И никакой уличный гипноз не срабатывает моментально: у объекта воздействия есть достаточно времени, чтобы понять, что с вами не просто заводят разговор, а пытаются всучить вам какой-то товар или просто ненавязчиво изъять ваши деньги. А если вам позвонят с предложением купить чудодейственное лекарство (довольно частый способ одурачивания, особенно пожилых людей, при котором гипноз не обязателен, чистое внушение при совершенно ясном сознании охмуряемого тоже работает) – просто положите трубку.

Гипноз бесполезен и для сыщиков. Попытки получить под гипнозом показания от подозреваемых в преступлениях приводили к тому, что подследственный выдумывал то, что, как ему казалось, хочет от него гипнотизер, или продолжал настаивать на своей невиновности, а при настойчивых требованиях признания начинал биться в истерическом припадке.

В большинстве стран, в том числе в России, такие методы ведения следствия запрещены. Время от времени юристы снова и снова пытаются с помощью гипноза помочь свидетелям вспомнить забытые детали, но при этом никогда не известно, вспомнил он их или вообразил. В любом случае так можно получить только оперативную информацию, а юридической силы показания, полученные в любом измененном состоянии сознания, не имеют.

А вот для запудривания мозгов с целью изъятия материальных ценностей можно использовать методики гипнотического воздействия (хотя и не с такой эффективностью, как это расписывают авторы страшилок).

[ArefievPV]

Продолжение.

Техника гипноза

Словесное внушение действует не только на мысли и чувства, но и на такие физиологические функции, которые абсолютно не поддаются сознательному управлению. Самый яркий пример этого — описанный во множестве книг по гипнозу и внушению негуманный эксперимент над приговоренным к смерти преступником, которому объявили, что его казнят путем выпускания крови из вен, завязали глаза, царапнули по запястью чем-то острым и пустили по руке струйку теплой воды. Через некоторое время подопытный умер со всеми внешними симптомами кровопотери. Первоисточник этой истории в пересказах затерялся — может быть, это и байка, но вполне правдоподобная. Неотличимые от настоящих ожогов волдыри появлялись и у добровольцев, которым в глубоком гипнозе внушали, что к их коже прикладывают «раскаленное железо» (на самом деле — карандаш). Все еще не верите, возможен ли гипноз?

В менее опасных опытах гипнологи изучали влияние внушения на множество физиологических функций. У человека, «выпившего» литр воды (на самом деле это ему было внушено под гипнозом), усиливается выделение мочи, причем светлой и с низкой плотностью. А от воображаемого сладкого сиропа концентрация сахара в крови увеличивается, причем пропорционально количеству выпитого. Внушение влияет даже на безусловные рефлексы — например, зрачковый: если сомнамбуле в полутемной комнате внушить, что он видит яркий свет, его зрачки сузятся (и наоборот, расширятся на свету при внушении темноты). В теории то, как в таком случае работает гипноз, можно объяснить психосоматикой. Но достоверных исследований, посвященных этому, не так-то много.

Количество лейкоцитов в крови меняется в соответствии с внушенным чувством сытости или голода — и так далее: в тысячах статей и книг описаны десятки исследованных физиологических и биохимических эффектов внушения и самовнушения. Один из хорошо известных специалистам эффектов внушения — остановка кровотечения за счет спазма гладких (не подконтрольных сознанию!) мышц кровеносных сосудов и быстрого роста числа тромбоцитов в крови. Гипнотическая анестезия — и вовсе банальность: сложные, в том числе полостные операции под гипнозом делали еще полтора века назад, на заре научной гипнологии. Правда, «химия» оказалась надежнее и проще.

Выражение «заговорить зубы» когда-то употреблялось в прямом (и вполне положительном!) смысле. И слово «врач» восходит к старославянскому «врать» — «говорить»: заговоры и заклинания испокон веку у всех народов были обязательным, а то и единственным методом лечения. Внушение и самовнушение помогают вылечить не только неврозы и более серьезные болезни из раздела «нервные и психические», но и такие, которые, казалось бы, не имеют никакого отношения к душевному состоянию. Никаких чудес: чуть ли не половина всех телесных хворей являются полностью или частично психосоматическими, а многие органические болезни, особенно тяжелые, приводят к депрессии. Внушением можно разорвать порочный круг поддерживающих и усиливающих друг друга болезненных состояний тела и души.

Именно внушением (а совсем не биополями, энергией ци и прочисткой чакр) объясняются и результаты исцелений с помощью экстрасенсов, потомственных магов, заряженных газет, амулетов, абсолютно бесполезных, а то и явно вредных препаратов и т. п. Довольно часто, особенно при чисто психосоматических болезнях, все это действительно помогает. Но лечиться у шарлатанов — примерно то же, что скачивать с подозрительных сайтов взломанные программы. У непрофессионала намного легче получить какое-нибудь осложнение вроде гипнозависимости (а многие целители намеренно вызывают ее у пациентов). А главное — психотерапевт с медицинским дипломом вряд ли пропустит болезнь, с которой надо бежать к хирургам, онкологам, кардиологам и т. д. При «лечении» у шарлатанов такое случается сплошь и рядом: субъективно больной ощущает улучшение, а болезнь прогрессирует вплоть до летального исхода.

Мифы о гипнозе

Существует ряд серьезных заблуждений по поводу гипноза. Многие из этих заблуждений были растиражированы в фильмах, и хотя они щекочут нервы зрителю, это чистейшие выдумки, не имеющая отношения к истине.

Гипнотизер обладает магической силой или сверхъестественными способностями

Гипнотизер — обычный человек, овладевший необходимыми знаниями и навыками (разумеется, талант в этом деле тоже нужен). Он только помогает пациенту сбросить с себя психологические оковы, максимально расслабиться и достичь состояния транса.

Загипнотизированный человек не осознает своих действий

Субъект под гипнозом способен в достаточной мере контролировать свои поступки. Он просто сосредоточивает свое внимание на инструкциях гипнотизера и игнорирует все остальное.

Не все люди поддаются гипнозу

Квалифицированный гипнотизер рано или поздно сможет ввести в гипноз почти любого согласного на это человека. Однако на этот процесс влияет очень много факторов: мотивация и настрой человека, состояние его нервной системы, способность (или неспособность) быстро расслабляться, авторитет гипнотизера, обстановка и т.п.

Гипнозу поддаются только люди слабовольные и неспособные к концентрации

Скорее наоборот. Воля – это способность человека целенаправленно концентрироваться на выполнении конкретных задач, поэтому волевые люди могут заставить себя быстро расслабиться, сконцентрироваться на словах гипнотизера и войти в состояние гипноза. В книге психофизиолога Леонида Павловича Гримака «Моделирование состояний в гипнозе» описано, как группа летчиков-испытателей (людей явно волевых) успешно входила в самые глубокие фазы гипноза. А вот люди с рассредоточенным вниманием, не способные к концентрации (в т.ч. на содержании внушения) плохо поддаются гипнозу.

Гипноз опасен для здоровья

Нет. Гипнотическое состояние – это вызванное внушениями естественное состояние гармонии, спокойствия и расслабленности. В течение дня человек неоднократно впадает в состояния кратковременного транса. Таким образом психика защищает себя от перегрузок. Как может быть опасным естественное и необходимое человеку состояние?

Революция в гипнозе

К концу XIX века гипноз стал общепризнанным методом психотерапии, и сто лет в этой области не происходило ничего экстраординарного. Революция в гипнологии чуть не произошла в 1980-х: во всем мире (и в только что выглянувшем из-за «железного занавеса» СССР) зашумели о нейролингвистическом программировании.

На самом деле НЛП — не более чем еще одна психологическая теория, не хуже, но и не лучше пары десятков других. Выросла она из попыток разложить по полочкам методику американского психотерапевта Милтона Эриксона — действительно гениального врача, умевшего за один сеанс добиться того же, на что при классическом психоанализе требовалось несколько лет еженедельного лежания на кушетке. Случаи из его практики — не менее захватывающее чтение, чем самый закрученный детектив. Из-за своей инновационности этот вид внушения и получил название эриксоновский гипноз. Но что это такое и как работает?

То, что добиться лечебного эффекта внушения можно и не в сомнамбулическом состоянии, а на самых ранних стадиях гипнотического транса, известно давным-давно. Эриксон использовал поверхностный транс как единственный метод гипноза, а также обобщил известные и разработал ряд новых технических приемов, позволяющих быстро и эффективно «заговорить зубы» пациенту и ненавязчиво внедрить ему в голову нужные мысли и действия. Еще один секрет эриксонианского гипноза — личность самого Эриксона.

Таблетки, прописанные Светилом Медицины, действуют намного лучше, чем такие же, но назначенные участковым терапевтом. А в такой зыбкой и неточной области, как психотерапия, этот «эффект раскрученного бренда» намного заметнее, так что лучи славы Отца-Основателя и через четверть века после смерти продолжают согревать его последователей. Но, как и в любом другом искусстве, чтобы добиться хоть чего-то похожего на то, что умел Эриксон, кроме таланта необходимы еще и годы учебы и работы.

Эриксонианский гипноз с успехом работает и в психотерапии. Психотерапевты применяют теоретические положения НЛП и эриксонианский гипноз с тем же, не большим и не меньшим, успехом, чем другие теории и классические методы гипнотизирования: эффект здесь зависит не от конкретной школы, а от искусства врача.

Простые советские люди повсюду творят чудеса!

Профессор Л.Л. Васильев, член-корр. АМН СССР и зав. кафедрой физиологии человека и животных Ленинградского государственного университета, увлёкся телепатией еще в студенчестве – незадолго до Первой мировой войны. И всю жизнь изучал «Внушение на расстоянии» и прочие «Таинственные явления человеческой психики» (так называются две его популярные книжки, опубликованные в середине прошлого века). За что ему регулярно доставалось по полной программе. Нет, не за крамольную тему исследований, а потому, что все до одного телепаты, телекинетики и прочие паранормалы – или люди, деликатно выражаясь, с нездоровой психикой, или мошенники. Или и то, и другое одновременно.

Одну даму с совершенно феноменальным талантом внушения Леонид Леонидович оформил на кафедру лаборантом для поисков «мозгового радио». В свободное от исследований время дама продавала на галерее Гостиного двора («Галёра» была излюбленным местом обитания фарцовщиков, спекулянтов и кидал)... телефонные будки. Внушив покупателю, что это холодильник (они в Советском Союзе были в большом дефиците), она успевала исчезнуть вместе с деньгами, пока вызванные счастливчиком грузчики озадаченно объяснялись с заказчиком. На творческом почерке ее и взяли...

Наверняка в различных «секретных центрах» в учебные планы входит и обучение методам НЛП, но вряд ли самый тренированный агент сможет охмурить любого встречного лучше, чем умелая цыганка. А краткосрочные курсы для всех желающих... Вы пошли бы на двухмесячный курс игры на скрипке с гарантией мастерства Паганини? На аналогичные занятия НЛП ходили и ходят многие...

Никакого гипноза!

Вы заметили, что термины «гипноз» и «внушение» здесь употребляются почти как синонимы? Для внушения — некритического восприятия чужих идей как собственных — гипноз, по большому счету, не нужен. И это тоже совсем не новость: о повседневном внушении невозможно сказать лучше, чем больше века назад написал в брошюре «Роль внушения в общественной жизни» известнейший русский психиатр и невролог В.М. Бехтерев: «Внушение сводится к непосредственному прививанию тех или других психических состояний от одного лица к другому... происходящему без участия воли (и внимания) воспринимающего лица и нередко даже без ясного с его стороны сознания... В настоящую пору так много вообще говорят о физической заразе при посредстве... микробов, что, на мой взгляд, нелишне вспомнить и о... психической заразе, микробы которой хотя и невидимы под микроскопом, но тем не менее подобно настоящим физическим микробам действуют везде и всюду и передаются через слова, жесты и движения окружающих лиц, чрез книги, газеты и прочее, словом, где бы мы ни находились, в окружающем нас обществе мы подвергаемся уже действию психических микробов и, следовательно, находимся в опасности быть психически зараженными».

Во втором издании (1908) брошюры Бехтерев цитирует переведенную на русский язык в 1902 году книгу «Психология внушения» американского философа Бориса Сидиса: «Среди улицы... останавливается торговец и начинает изливать потоки болтовни... восхваляя свой товар... Еще несколько минут — и толпа начинает покупать вещи, про которые торговец внушает, что они "прекрасные, дешевые"... Его доказательства нелепы, его мотивы презренны, и однако он обыкновенно увлекает за собой массу...»

Пожалуй, изобретение телевидения не слишком усилило роль внушения в общественной жизни. А поговорку «кто предупрежден, тот вооружен» придумали еще в Древнем Риме.

[ArefievPV]

Как слух проясняет зрение
https://www.nkj.ru/news/47026/
Слух помогает нам увидеть, откуда исходят услышанные нами звуки.

Слыша карканье откуда-то с дерева, мы поднимаем глаза и видим то, что и ожидаем увидеть — ворону. Мы увидим её прежде, чем, например, белку, которая сидит на соседней с вороной ветке. Точно так же, услышав гул самолёта, мы в первую очередь видим самолёт, а не пролетающую гораздо ближе к нам ворону. Происходит так потому, что слух помогает зрению быстрее обработать именно ту информацию, которая имеет отношение к источнику звука. Более того, если глазу трудно понять, что именно издаёт звуки, то слух понудит зрение увидеть именно то, что больше всего соответствует звукам, которые мы слышим.

Сотрудники Федеральной политехнической школы Лозанны и Калифорнийского университета в Сан-Диего поставили несколько экспериментов, в которых добровольцам показывали ряд картинок и давали послушать определённые звуки. На картинках один объект постепенно превращался в другой: самолёт становился птицей, кошка — чайником и т.д. На некоторых изображениях объекты были вполне хорошо различимы, то есть легко было понять, что перед тобой именно кошка, или парящая птица, или чайник, или самолёт. На других картинках характерные черты разных объектов были смешаны, и тут уже трудно было решить, что именно ты видишь, кошку или чайник, самолёт или птицу.

Картинка несколько секунд проступала в зашумлённом изображении, и пока она проступала, человек слышал определённый звук. После нужно было сказать, что именно тебе только что показали. Звуки, как можно догадаться, были кошачьим мяуканьем, свистом закипающего чайника, гулом самолёта, карканьем ворона и т.д. Иногда они совпадали с изображением (то есть на картинке с кошкой было слышно кошку), а иногда нет (и тогда на картинке с кошкой человек слышал, например, карканье ворона). При этом, отвечая на вопрос, что ты видел, нужно было выбрать картинку из всего ряда превращений; то есть тебе одновременно показывали серию слайдов, на которых кошка превращается в чайник, и из этой серии ты выбирал тот, который, как тебе кажется, ты только что видел.


Экспериментальные картинки с превращениями одних объектов в другие: кошки в чайник, самолёта в ворона, молотка в тюленя, козы в мопед. (Иллюстрация: Jamal R. Williams et al, Psychological Science, 2022)

В статье в Psychological Science исследователи пишут, что люди выбирали картинку быстрее, если звук имел отношение к тому, что они видели. Иными словами, если на картинке из ряда «кошка–чайник» звучал самолёт, то человек дольше думал над тем, что он увидел. Если же звучал свисток чайника или кошачье мяуканье, то времени на размышление уходило меньше — и, что важно, человек выбирал ту картинку, которая больше всего соответствовала звуку. Например, когда картинку с «кошкочайником» сопровождал свисток чайника, то потом человек выбирал изображение, где было больше характерных особенностей чайника: ему казалось, что он видел именно чайник. И наоборот, если на картинке с «кошкочайником» звучало мяуканье, то потом человеку казалось, что он видел преимущественно кошку.

Но, может быть, звук влияет не столько на восприятие, сколько на последующее принятие решения? Исследователи повторили эксперимент, только теперь они сравнивали, как отвечают люди, когда они слышат звук одновременно с картинками, и когда они слышат звук после того, как им показали картинку, когда им нужно вспомнить, что они видели, и решить, как отвечать. Оказалось, что звук влияет на ответы только тогда, когда он идёт вместе с изображением.

Тут есть и вероятность того, что звук заранее заставляет сосредоточиться на тех или иных зрительных сигналах. Эксперимент повторили, только теперь звук слышался до того, как перед глазами возникала картинка. Звук «до», как и звук «после», на ответы не влиял. То есть имеет значение только звук «во время» — или, иными словами, слух влияет на зрение при одновременном восприятии слуховой и зрительной информации. Речь идёт именно о непосредственном взаимодействии тех систем, которые отвечают за обработку звуковых и зрительных данных. Можно представить ситуацию, когда мы очень ждём встречи с кем-то, и вот мы замечаем этого человека издалека и слышим голос тоже издалека, несмотря на уличный шум, но тут дело уже в другом — в предвкушении, в эмоциях, во внимании, которые помогают сосредоточиться на конкретных аудиовизуальных сигналах.

Не только слух влияет на зрение, но и зрение на слух. Несколько лет назад мы рассказывали о том, как наши глаза, переходя взглядом с одного на другое, готовят барабанные перепонки к новым звукам. А два года назад в журнале Scientific Reports была опубликована статья о том, что плохое зрение искажает звуковую информацию: люди с расстройствами зрения сильнее ошибаются, когда пытаются определить расстояние до источника звука, а также ошибаются в размерах помещения, когда пробуют оценить их на слух.

P.S. Ссылки в дополнение:

Как глаза управляют ушами
https://www.nkj.ru/news/33083/
Переводя взгляд с одного на другое, мы готовим наши барабанные перепонки к новым звукам.

Зрение против слуха
https://www.nkj.ru/facts/38943/
Плохое зрение мешает слышать

[ArefievPV]

У мышей восстановили стертые лишением сна воспоминания
https://nplus1.ru/news/2022/12/28/total-recall
Эффекта удалось добиться и оптогенетически, и фармакологически

Нидерландским и американским исследователям удалось несколькими способами восстановить у мышей воспоминания о предметах и их местоположении, стертые длительным лишением сна. Так они выяснили, что информация, полученная в подобных условиях, не теряется, а лишь неправильно хранится, и ее можно извлечь. Статья об этом опубликована в журнале Current Biology.

Недосып чрезвычайно распространен в современном обществе, затрагивает людей всех возрастов и влияет на многие физические и психические функции. Депривация сна после получения новой информации нарушает ее обработку и консолидацию гиппокампом, что может приводить к амнезии. За это явление отвечают взаимосвязанные процессы на молекулярном и клеточном уровне. Недостаток сна снижает уровень вторичного посредника циклического аденозинмонофосфата (цАМФ) и связанной с ним протеинкиназы А (ПКА), что ослабляет долговременную потенциацию в нейронах гиппокампа. Это, в свою очередь, снижает общее число дендритных шипиков в участке CA1 и зубчатой извилине. Кроме того, в нейронах этой мозговой структуры уменьшается mTORC1-зависимый синтез белка. Сумма этих изменений сказывается на синаптической пластичности в гиппокампе и по меньшей мере отчасти лежит в основе когнитивных нарушений при депривации сна. Обратимы ли такие нарушения, и если да, то как и в какой степени, до сих пор было мало известно.

Чтобы разобраться в этом, сотрудники Гронингенского и Бостонского университетов под руководством Робберта Хавекеса (Robbert Havekes) билатерально внедрили в нейроны зубчатой извилины живых мышей оптогенетическую платформу из аденоассоциированного вектора; промотора, специфичного к фактору транскрипции c-Fos (его экспрессия служит маркером возбуждения нервных клеток); светочувствительного канального родопсина 2 и флуоресцентного красителя mCherry, а также с управляющим элементом, чувствительным к доксициклину. Благодаря этому экспрессия платформы происходит только тогда, когда нейроны возбуждаются в отсутствие этого препарата.

Подготовленных таким образом мышей подвергали тесту на память о предметах и их расположении, в ходе которого животное помещают в вольер с несколькими предметами, дают их изучить, извлекают, а затем через сутки помещают снова, предварительно поменяв некоторые предметы местами. Перемещенные предметы вызывают больший интерес, их запоминание зависит от гиппокампа и нарушается при депривации сна. После этапа обучения мышам в течение первых шести часов светового цикла не давали заснуть. Чтобы вызвать экспрессию оптогенетической платформы именно в тех нейронах, которые были задействованы в запоминании, животным прекращали добавлять в пищу доксициклин за сутки до обучения и возобновляли сразу после него.

Без отмены доксициклина при лазерной стимуляции зубчатых извилин (контрольный эксперимент) мыши, как обычно, проваливали тест после депривации сна и справлялись с ним в ее отсутствие. Оптогенетическая активация помеченных отменой препарата нейронов, задействованных в запоминании, позволяла мышам вспомнить предметы на своих местах, причем этот эффект удавалось воспроизвести при повторении лазерной стимуляции через пять и восемь дней после обучения.

Доказав таким образом, что подавленные депривацией сна воспоминания воспоизводимы в принципе, исследователи занялись поиском неинвазивного способа это сделать с потенциалом клинического применения. Для этого они воспользовались ингибитором фосфодиэстеразы 4 типа рофлумиластом. Этот препарат, повышающий уровень цАМФ в клетках, одобрен к применению при хронической обструктивной болезни легких и, как показали эксперименты, может улучшать некоторые виды памяти. В тесте на запоминание предметов и их местоположения мышам через сутки после обучения с последующей шестичасовой депривацией сна внутрибрюшинно вводили 0,03 миллиграмма рофлумиласта на килограмм массы тела или плацебо. Реакцию на предметы проверяли спустя полчаса и убедились, что после инъекции активного препарата мыши справляются с тестом не хуже, чем выспавшиеся.

Дополнительные эксперименты показали, что сочетанное применение оптогенетической активации и рофлумиласта позволяет значительно продлить и закрепить эффективность воспроизведения воспоминаний, консолидированных в условиях принудительного лишения сна.

Депривация сна производит многообразные нейробилогические эффекты, которые не ограничиваются нарушениями памяти. Еще в 1960-х годах немецкий психиатр Вальтер Шульте сообщил, что это состояние может кратковременно улучшать настроение у пациентов с депрессией. Последующие исследования указали на возможную роль нейромедиатора серотонина в этом феномене. Подробно об этом рассказывает материал «Ни сна, ни отдыха измученной душе».

P.S. Ссылка в дополнение:

Ни сна, ни отдыха измученной душе
https://nplus1.ru/material/2020/03/13/sleepless
Может ли принудительное лишение сна помочь при депрессии

И небольшой комментарий к статье от меня.
 
На мой взгляд, тут ненамеренно смешивают следы памяти («записи») и воспоминания.
 
И если я правильно понял, информацию они помещают (или вообще приравнивают?) в «записи» (в следы памяти), а в воспоминаниях эта информация только проявляется. Это ложное представление.
 
Получается, что автор заметки как-то немного некорректно выразился (причём дважды):
– как таковая информация, которая выражается в воспоминании, не хранится в «записи» (как и в любом тексте не хранится информация, а формируется внутри человека в результате взаимодействия воспринимаемых сенсорных образов и имеющегося контекста из знаний (типа, контекста из образов-воспоминаний).
– в воспоминаниях информация возникает/формируется (в результате взаимодействия внешних, по отношению к данной локации, сигнальных потоков с локацией «записи»).
 
И ещё.
 
Например, что означает «восстановить воспоминание»? Воспоминание и так каждый раз заново воссоздаётся (грубо говоря, восстанавливается из «записи»). Или подразумевали восстановление «записи»? Но на основе чего её восстанавливать-то? Разве есть ещё какое-то независимое внешнее и/или независимое внутреннее хранилище «записей»?
 
Или, что означает «неправильно хранится»? «Запись» хранится однозначно правильно, в противном случае, это не «запись» вовсе. Следует понимать, что сама правильность хранения и само наличие «записи» неотделимы друг от друга (неправильно хранить просто физиологически невозможно). В данном случае правильность хранения является синонимом упорядоченности структуры локации, а это и есть сама «запись» (мозг в этом плане весьма отличается от компьютеров).
 
Полное уничтожение локации «записи» ведёт к однозначному уничтожению «записи», при частичном уничтожении локации такого не происходит – даже по небольшим частям структура локации со временем может восстановиться (мозг и в этом плане весьма отличается от компьютера – «железо» компьютера к такому не способно).
 
То есть, если поменять терминологию, исключив для простоты понятие информации, то:
– не неправильно хранились воспоминания, а просто были потеряны пути к «записям» (к следам памяти);
– не воспоминания хранились (воспоминания не хранятся, а каждый раз создаются/формируются заново из «записей»), а «записи»;
– полностью уничтоженные «записи» невозможно восстановить.
 
Для того чтобы «запись» активировалась и на её основе смогло сформироваться воспоминание, необходимо как-то добраться до локализации этой «записи» и активировать её (например, чтобы через данную локацию пошёл поток сигналов). А для этого надо сначала активировать путь до локации. И если путь (или вход на него) заблокирован, разрушен, изменён и т.д., то до «записи» не добраться. Соответственно, и воспоминание на основе этой «записи» не смогут создаться/сформироваться.
 
Понятно, что локация «записи» всегда распределена по нейронным ансамблям, нейронным цепочкам и т.д., как, например, изменения состояния (в виде неких локальных изменений в химическом составе внутри клетки) нейронов этих ансамблей/цепочек. При этом «запись» распределена не только по самим нейронам, но и по другим клеткам (по, так сказать, обслуге нейронов) и даже по прилегающей межклеточной среде (типа, по межклеточному матриксу).
 
Также понятно, что сигнальный поток, проходящий через локацию «записи», должен влиться в основной сигнальный поток (точнее, быть его составной частью) нейронной активности, который является материальной основой психического состояния в целом. Иначе, такое воспоминание (даже уже сформированное из «записи») никогда не доберётся до высших психических уровней (и, так сказать, не будет нами осознано). Скорее всего, в такой изоляции, воспоминание не доберётся даже до уровней двигательной активности (типа, врождённых или приобретённых автоматизмов, отдельных движений и т.д.) и/или гормональной активности.
 
Когда стимулировали пути к «записям», то и воспоминания на основе этих «записей» смогли сформироваться и включиться в общую нейронную активность.
 
Кстати, сам факт, что если активировать путь к следам памяти, то воспоминания вполне себе развернутся из этих следов, говорит о том, что проблемы были именно с путём к «записям», а не с неправильным хранением этих «записей».
 
P.P.S. Ну, и в качестве дополнения.
 
Во избежание утери пути (неважно по какой причине) желательно иметь несколько путей к «записям» (если один утерян, то добраться до «записей» можно по другому пути). Создаются дополнительные пути достаточно просто и автоматически – одну и ту же «запись» надо активировать (посредством сенсорного воздействия) в разных сенсорных контекстах (по сути, в разных ситуациях и в разной обстановке). Для человека доступно создание разных контекстов и из образов-воспоминаний (то есть, разные ситуации он может себе просто представить).
 
Косвенные подтверждения работоспособности такого подхода можно отыскать в приёмах и способах запоминания при мнемонике – хорошо и крепко запоминаются те образы, которые ассоциативно связываются с разными другими образами, «записи» которых уже и так крепко запечатлены. И вновь запоминаемые образы гораздо легче возникают, если путей к их «записям» несколько.
 
Например, для того чтобы легче вспомнить дату какого-либо события, её следует запоминать и в контексте данного события (первый путь), и в другом контексте – например, подобрать какое-нибудь отношение между цифрами числа даты (второй путь). А далее, если человеку легче удаётся вспомнить операции/манипуляции с цифрами, то вспоминание самого числа ассоциативно активирует «запись» (то есть, создаёт/формирует воспоминание) и с чем было связано это число (с неким событием). Эти ассоциации (которые были созданы при запоминании даты события), по сути, являются входами на пути к «записи». И чем больше входов, тем надёжнее и легче активируется «запись» – то есть, легче вспоминается.
 
Разумеется, ассоциации могут быть разными – у кого-то лучше с числами, у кого-то лучше с музыкой, у кого-то лучше с некими зрительными образами и т.д. и т.п.

[ArefievPV]

Нейропрорывы 2022: медицинские открытия
http://neuronovosti.ru/nejroproryvy-2022-meditsinskie-otkrytiya/

Нейропрорывы 2022: фундаментальные открытия
http://neuronovosti.ru/nejroproryvy-2022-fundamentalnye-otkrytiya/

Нейропрорывы 2022: практические открытия
http://neuronovosti.ru/nejroproryvy-2022-prakticheskie-otkrytiya/

[ArefievPV]

Пространственная память помогает фазанам спасаться от хищников
https://elementy.ru/novosti_nauki/434060/Prostranstvennaya_pamyat_pomogaet_fazanam_spasatsya_ot_khishchnikov

Кажется самоочевидным, что хорошие когнитивные способности — вещь полезная.
Однако фактов, подтверждающих, что хорошая память, обучаемость или сообразительность действительно повышают дарвиновскую приспособленность животных в природе, известно на удивление мало. Эксперимент на 126 фазанах, выращенных в идентичных условиях, а потом отпущенных на волю в сельской Англии, показал, что те птицы, которые в детстве лучше справлялись с тестами на пространственную память, занимают более обширные участки и реже попадают лисам на обед. Кроме того, оказалось, что фазаны обычно погибают в зубах лисиц не в центральных областях своих участков, а на периферии, где местность не так хорошо изучена птицей. По-видимому, пространственная память у фазанов поддерживается отбором благодаря тому, что хищники избирательно выедают птиц, плохо знакомых с местностью.

То, что все животные не умнеют прямо у нас на глазах под действием мощного отбора на интеллект, принято объяснять «ценой», которую приходится платить за поумнение. Как правило, это цена высока: нейроны потребляют много калорий, большеголовые детеныши требуют большего родительского вклада, а у птиц увеличение массы мозга конфликтует с необходимостью облегчать тело для полета. Но есть и еще одна причина того, что в царстве животных не так уж много выдающихся интеллектуалов. Возможно, небольшое улучшение той или иной когнитивной способности, возникающее в рамках индивидуальной изменчивости, оказывается полезным, то есть повышает дарвиновскую приспособленность (эффективность передачи генов следующим поколениям) далеко не всем и не всегда — даже без учета негативных побочных эффектов усиления мозговых функций.

Таким образом, исследование показало, что пространственная память у фазанов может повышать приспособленность и поддерживаться отбором. Для ассоциативного обучения такой вывод сделать не удалось. Отбор на хорошую пространственную память может работать как через способность осваивать более обширные участки, так и через снижение вероятности попасть на обед хищнику.

В статье об этом не говорится, но я не мог не задать «корреспондирующему» автору, Роберту Хиткоуту (Robert J. P. Heathcote) из университетов Бристоля и Эксетера, напрашивающийся вопрос: есть ли хоть какая-то корреляция между результатами трех когнитивных тестов?

Известно, что у людей результаты разных когнитивных тестов, как правило, положительно коррелируют друг с другом. То есть люди, хорошо решающие одни типы задач, в среднем лучше решают и другие типы задач. Это позволяет говорить о так называемом «общем интеллекте». Нечто похожее на «общий интеллект» обнаружено и у врановых птиц (см.: Сообразительность ворон зависит от размера группы, «Элементы», 12.02.2018).

Но не у фазанов. Доктор Хиткоут сообщил, что между тремя тестами нет вообще никакой корреляции. Даже долго- и кратковременная пространственная память ведут себя как два независимых признака. Это согласуется с другими данными, показывающими, что мыслительный аппарат фазанов организован по модульному (или мозаичному) принципу: разные когнитивные задачи решаются разными специализированными когнитивными модулями. Эти модули, по-видимому, могут и работать, и эволюционировать во многом независимо друг от друга.

Этим фазаний мозг радикально отличается от человеческого, который, вероятно, имеет аномально высокую степень интегрированности (даже по сравнению с другими человекообразными обезьянами).

P.S. Вот и прозвучали слова о модульном устройстве мозга – значит, сей факт имеет место быть (хоть и не у всех).

[ArefievPV]

Склонность к языкам и риск психических расстройств имеют общую генетическую основу
https://elementy.ru/novosti_nauki/434063/Sklonnost_k_yazykam_i_risk_psikhicheskikh_rasstroystv_imeyut_obshchuyu_geneticheskuyu_osnovu

Анализ геномов и фенотипов 30 982 датчан выявил связи между результатами школьных экзаменов по разным предметам и риском психических расстройств. Эти связи проявляются как на фенотипическом, так и на генетическом уровне.

Самый интересный результат состоит в том, что риск большинства расстройств (включая поздно проявляющиеся, такие как шизофрения и большое депрессивное расстройство) оказался повышен у людей, чьи школьные успехи в языках были намного лучше математических. Гены, повышающие вероятность языково-математического дисбаланса, попутно повышают и риск психических недугов. Кроме того, оказалось, что люди с сильной генетической предрасположенностью к такому дисбалансу чаще выбирают творческие профессии.

Результаты совместимы с гипотезой о том, что склонность к психическим недугам (а возможно и к творчеству) досталась людям в качестве побочного эффекта ускоренного развития языковых способностей.

Полученные результаты можно интерпретировать по-разному. Для некоторых обнаруженных фактов вполне допустимы тривиальные, неинтересные объяснения. Например, «творческая жилка» у людей с хорошими языковыми способностями на фоне плохих математических может объясняться просто тем, что слабость когнитивного модуля, обслуживающего решение математических задач, в сочетании с хорошим языковым модулем ограничивает людей в выборе профессии и подталкивает к занятиям, далеким от математики и логики, но близким к болтовне и фантазиям.

Но есть и более интересные возможности. Полученные результаты согласуются с гипотезой о том, что характерная для людей склонность к психическим недугам — это побочный эффект сильнейшего отбора на языковые способности. Такой отбор почти наверняка имел место в ходе антропогенеза. Возможно, именно он был причиной стремительного по эволюционным меркам увеличения объема мозга у рода Homo (см. Коэволюция мозга и культуры — вероятный механизм становления человеческого разума, «Элементы», 25.05.2020). Другим побочным эффектом могло стать художественное творчество.

Может быть, между языковыми способностями, риском психиатрических расстройств и творчеством существует глубокая биологическая связь, «прошитая» где-то в мозговой архитектуре. Но, конечно, пока это лишь гипотеза, нуждающаяся в дополнительных подтверждениях.

А еще занятно, что в недавней статье про интеллект фазанов было показано, что чаще всего в зубы лисиц попадают птицы с сильным дисбалансом между когнитивными модулями, отвечающими за кратко- и долговременную пространственную память (см. Пространственная память помогает фазанам спасаться от хищников, 25.01.2023). Теперь мы узнали, что у людей с сильным дисбалансом языковых и математических способностей повышен риск психиатрических расстройств. Что это — случайное, поверхностное сходство или проявление какой-то закономерности?

P.S. Ссылки на информацию, о которой упоминается в статье:

Коэволюция мозга и культуры — вероятный механизм становления человеческого разума
https://elementy.ru/novosti_nauki/433657/Koevolyutsiya_mozga_i_kultury_veroyatnyy_mekhanizm_stanovleniya_chelovecheskogo_razuma

Пространственная память помогает фазанам спасаться от хищников
https://elementy.ru/novosti_nauki/434060/Prostranstvennaya_pamyat_pomogaet_fazanam_spasatsya_ot_khishchnikov

[ArefievPV]

Интересный пациент: синестеты, которые видят слова в виде бегущей строки
http://neuronovosti.ru/interesnyj-patsient-sinestety-kotorye-vidyat-slova-v-vide-begushhej-stroki/

Каждый человек при желании может воспринимать информацию, формируя в воображении мысленные образы слов, которые он слышит.  Но у небольшого круга лиц происходит это автоматически: одни видят звуки, другие слышат текст. Этот феномен восприятия получил определение «синестезия». Их существует более 100 типов, и в новом исследовании за основу был взят феномен, когда воспринимают все высказывания в виде «бегущей строки» перед взором. Ученые назвали это «субтитровой синестезией» (tickertape synesthesia или TTS). Результаты исследования опубликованы в журнале Cortex.

Одним из первых о «субтитровой синестезии» в своем классическом труде «Исследование человеческих способностей и их развития» еще в 1883 году рассказал английский психолог Френсис Гальтон. Он изучал то, как люди визуализируют лица, обстановку, образы и числа, и пришел к тому, что явление «синестезии» практически не поддается влиянию сознания и воли.

Биологи из Парижского института мозга (Paris Brain Institute) и Фонда медицинских исследований (Fondation pour la Recherche Medicale) выдвинули гипотезу, что TTS отражает влияние обработки речи на орфографические представления в форме ярких автоматических мысленных образов написанными словами. Для это привлекли 26 человек с «субтитровой синестезией» старше 18 лет без неврологических и психиатрических отклонений. Участникам предложили анкетирование и серию слуховых тестов, при которых им необходимо было сообщать о содержании вызванной синестезии.

Ученые выясняли следующие факты: проявляется ли синестезия от собственной речи или от чужой, влияет ли пол говорящего на это, в каком регистре видят буквы синестеты, всегда ли это происходит в одних и тех же местах восприятия, окрашены ли буквы, исчезает ли строка сразу или остается на какое-то время, может ли спровоцировать появление строки чихание или мяуканье кошки. Оказалось, что 25 человек из 26 имели высшее образование, у 24 человек было хорошее зрение, все сообщили о хорошем слухе. Также все опрашиваемые имели нормальное когнитивное развитие. Помимо этого восемнадцать участников сообщили о присутствии других типов синестезий (пространственно-временных, пространственно-числовых и звуко-цветовых). А один участник заявил, что имеет 7(!) связанных синестезий. Как выяснилось, у 9 участников это передалось по наследству от родителей с TTS.

У всех испытуемых «субтитровая синестезия» произошла, когда кто-то говорил в поле их зрения, а у 22 человек образ сохранялся после исчезновения объекта за полем зрения. Музыка, фильмы и иностранная речь так же провоцировали появление TTS.

Согласно оценке большинства участников, локализация «субтитров» отмечалась в районе рта говорящего или чуть правее(левее). При чтении TTS мешал воспринимать информацию 23 человекам из 26. «Накладывание»  текста происходило также и во время просмотра фильма с субтитрами, когда собственная «строка» перекрывала написанную на экране. В большинстве случаев написание TTS воспроизводилось одинаково.

Данное исследование стало первой попыткой систематического сбора информации о TTS. Оно представляет собой подготовительную работу для будущих испытаний, когда ученые прибегнут к тестам с использованием ЭЭГ/МЭГ, чтобы расшифровать альтернативные процессы восприятия, ведущие к TTS.

[ArefievPV]

Настройка на индивидуальные ритмы мозговых волн ускоряет обучение взрослых
http://neuronovosti.ru/nastrojka-na-individualnye-ritmy-mozgovyh-voln-uskoryaet-obuchenie-vzroslyh/
Обучение всегда помогает нам улучшать свои способности. Однако каждый человек в разных условиях по-своему изучает новые задачи и приобретает навыки. Исследователи проверили, связана ли эта изменчивость в способностях к обучению с отдельными колебательными состояниями мозга, и впервые показали, что краткая настройка на индивидуальный цикл мозговых волн человека перед выполнением учебной задачи резко повышает скорость улучшения когнитивных навыков. Результаты исследования опубликованы в журнале Cerebral Cortex.

В основе работы исследователей из факультета психологии Кембриджского университета (Великобритания) лежит утверждение о том, что мозг каждого человека имеет собственный естественный ритм – циклическую электрическую активность популяций нейронов постоянной частоты, которая соответствует определенному состоянию мозга. Ученые полагают, что, если откалибровать скорость доставки информации в соответствии с естественным темпом работы мозга, это поможет улучшить способность к поглощению новой информации и адаптации к ней. То есть, используя ритмы мозговых волн, можно улучшать гибкое обучение на протяжении всей жизни.

Исследователи задаются вопросом, возможно ли повысить способности человека к обучению, если сделать так, чтобы его мозг работал на индивидуальных альфа-частотах?

В работах, на которые опирались исследователи, было показано, что колебания мозга в альфа-диапазоне (8-12 Гц) связаны с выполнением перцептивных задач и с восприятием.  Для того, чтобы проверить, действительно ли имеется связь между альфа-колебаниями и поведенческими характеристиками, можно использовать ритмическую стимуляцию как инструмент для настройки ритмов мозга. То есть, к примеру, постоянная сенсорная стимуляция с альфа-частотой способна вызвать колебательную активность нейронов такой же частоты.

В обсуждаемой работе исследователи предположили, что обучение на индивидуальной — по сравнению с неиндивидуализированной — альфа-частоте повысит способность человека к обучению. Авторы представляют поступление и обработку информации мозгом не как непрерывный процесс, а как быструю фиксацию по типу фотоснимков. Эти «снимки» после связываются в единую картину за счет совместной работы нейронов разных областей мозга. Их гипотеза состояла в том, что, сопоставляя доставку информации с оптимальной фазой мозговой волны, можно максимизировать захват информации, потому что именно в это время наши нейроны находятся на пике возбудимости.

Для этого сначала с помощью электроэнцефалографии (ЭЭГ) измерялись колебания альфа-частоты в состоянии покоя у каждого отдельного участника. Затем ритмическая визуальная стимуляция индивидуализировалась под каждого человека, чтобы вызвать альфа-колебания электрической активности нейронов его мозга. То есть частота мерцания оптического «импульса» — белого квадрата, мерцающего на темном фоне, — соответствовала темпу индивидуальной альфа-волны каждого человека. Далее оценивалась роль этих колебаний в индивидуальной способности к обучению на задаче визуального различения: участникам эксперимента нужно было идентифицировать определенные формы в потоке визуального беспорядка.

Цикл мозговых волн состоит из пика и впадины. Некоторые участники получали импульсы, совпадающие с пиком их волн, некоторые — со впадиной. Другие получали ритмы, которые были либо случайными, либо с неправильной скоростью (немного быстрее или медленнее). И хотя пиковая альфа-частота между людьми значительно различается, было высказано предположение, что пиковая альфа-частота человека связана с его личной скоростью обработки перцептивной информации.

Оказалось, что те участники эксперимента, мозг которых настраивался на нужный ритм, обучались в три раза быстрее. Более того, их высокая производительность сохранилась и на следующий день. По-видимому, выбор правильной частоты и правильного фазового выравнивания для мерцания сенсорного стимула, имеет сильный и продолжительный эффект. При этом, важно отметить, что импульсы должны согласовываться с моментом, когда цикл мозговой волны находится в фазе впадины. Исследователи считают, что это точка в цикле, когда нейроны находятся в состоянии «высокой восприимчивости».

Авторы полагают, что результаты их работы могут пригодиться для разработки устройств, улучшающих аспекты обучения у детей, которые испытывают трудности в обычных классах, возможно, из-за дефицита внимания. Или для ускорения обучения в профессиях, где жизненно важны быстрое обучение и принятие решений (пилотирование, хирургия и пр.). Авторы полагают, что внедрение в виртуальные среды импульсов, которые синхронизируются с мозговыми волнами, может дать преимущество новым учащимся или помочь тем, кто проходит переподготовку в более позднем возрасте.

P.S. Наверное, лучше было бы вместо слова сопоставляя использовать слово синхронизируя (или слово согласовывая)?

[ArefievPV]

Личинки рыбок данио посчитали полосы
https://nplus1.ru/news/2023/03/24/zebrafish-count
Ученые полагают, что способность рыб различать множества может быть врожденной

Личинки рыбок данио могут различать множества уже через три дня после рождения. Ученые из Италии растили личинок в аквариуме с многочисленными полосами на стенах, а затем переместили в другие резервуары, на двух стенах которого было по несколько полос. Личинки рыб предпочитали проводить время у стенок с большим числом полос, и, судя по всему, различали их количество. Результаты исследования опубликованы в Communications Biology.

Многие животные умеют считать. Не так, как люди, но они способны различать "много" и "мало" (обычно в экспериментах используют точки или пятна), причем иногда — с большой точностью, например, различают 8 и 9. Способность к счету или различению множеств влияет почти на все жизненно важные функции: это помогает животным выбирать место, где больше еды, защищаться от хищников, размножаться, заботиться о потомстве. Считают не только млекопитающие, но и рыбы, амфибии, рептилии, птицы и даже насекомые.

Существует гипотеза, что все позвоночные рождаются со способностью к счету, то есть в их мозге есть нейронные сети, обрабатывающие числа. Тогда умение считать должно проявляться уже на ранних стадиях развития мозга, но проверить это трудно — большинство животных рождаются уже достаточно развитыми и их мозг похож на мозг взрослых особей. Исследования показали, что новорожденные дети и даже те, которые еще не родились, способны обрабатывать числа, но как это работает у других видов — не известно.

Тайрон Лукан-Ксиккато (Tyrone Lucan-Xiccato) из Университета Феррары и его коллеги нашли способ проверить гипотезу: они взяли личинок рыбок данио (Danio rerio), которые вылупляются из икринок всего через два-три дня после оплодотворения и первые несколько дней неподвижно лежат на дне.

Ученые разводили личинок данио в аквариуме с черными вертикальными полосами по всему периметру. Так они имитировали водоросли в естественной среде обитания рыб. Важно то, что в природе рыбки данио живут как в местах обитания с растительностью, так и там, где ее нет. В таком аквариуме личинки жили в течение четырех дней после вылупления. Контрольные личинки находились в аквариуме без полос. На четвертый день, когда личинки уже начали плавать, их переместили в новые резервуары, на двух стенках которых было разное количество вертикальных полос: от одной до четырех; две другие стенки были пустыми.

Личинки проводили примерно вдвое больше времени у стенки с большим количеством полос по сравнению со стенкой, где полос было меньше (56,9 ± 29,4 секунд против 32,0 ± 23,7 секунд, P  < 0,001). Но чем сложнее рыбкам было различить количество полос, тем слабее было предпочтение. Контрольные личинки не выражали предпочтений.

Затем ученые сделали полосы сопоставимыми по площади, чтобы исключить тот вариант, когда рыбки ориентировались бы не по количеству. То есть на 2, 3 или 4 узких полосы на одной стенке резервуара приходилась одна широкая полоса на другой. Личинки и в этом случае продолжали предпочитать большее количество полос. Таким образом, отметили ученые, личинки рыбок данио действительно различают именно количество полос и по какой-то причине отдают предпочтение большему, если растут в полосатой среде. Предпочтение сохранилось и тогда, когда авторы сделали поправку на плотность распределения полос или ширину массива этих полос.

Личинки рыбок данио, которые вылупляются уже на третий день, по сути все еще остаются на эмбриональной стадии развития: их нервная система еще недостаточно развита, а питаться и плавать как взрослые рыбы они начинают только после шестого дня с момента оплодотворения. Поэтому, заключили авторы, способность личинок к счету, скорее всего, врожденная. И, возможно, это распространяется вообще на всех позвоночных.

Ранее мы писали о том, как пчел, цихлид и скатов учат складывать и вычитать. Животные научились распознавать цвета как аналог сложения и вычитания. Если им показывали голубые наборы фигур, они должны были вычесть из него единицу, а если фигуры были желтого цвета — прибавить. Испытуемые животные смогли освоить такую арифметику.

[ArefievPV]

Как язык формирует структуру мозга
http://neuronovosti.ru/kak-yazyk-formiruet-strukturu-mozga/
Язык – фундамент человеческого общения и культуры, его также часто считают мощным инструментом, формирующим наше восприятие мира. Однако то, какое именно влияние первый язык оказывает на строение нашего мозга, до сих пор не ясно. Ученые из Института когнитивных исследований человека и мозга Макса Планка в Лейпциге обнаружили доказательства того, что в основе формирования нашего мышления может лежать носительство определенного языка. Результаты опубликованы в журнале NeuroImage.

У носителей немецкого и арабского языков, кардинально различающихся по структуре, по-разному развиты связи в языковых зонах мозга.

Уже много лет ученые изучают то, как человеческий мозг обрабатывает язык. Эта система включает в себя сети для синтаксической, семантической и фонологической обработки, которые вместе создают универсальную языковую сеть. Однако языки из разных частей мира могут сильно различаться по звучанию, структуре грамматики и значению слов. Предыдущие исследования показали, что эти культурные различия могут влиять на работу мозга. Однако до сих пор не до конца известно, могут ли специфические особенности самого языка влиять на структуру мозга. Приведенное исследование направлено на изучение того, могут ли свойства языка изменить структуру универсальной сети обработки языка.

С помощью магнитно-резонансной томографии исследователи изучали мозг носителей немецкого и арабского языков и обнаружили различия в структуре языковых областей мозга. Они сравнили сканы мозга 94 носителей двух очень разных языков и показали, что язык, на котором мы разговаривали в детстве, действительно модулирует связи в мозге.

Данные, полученные с помощью диффузно-взвешенной МРТ (трактография), позволили определить плотность взаимодействия между различными областями мозга. Удалось показать, что связи белого вещества языковой сети адаптируются к требованиям по обработке и трудностям родного языка.

Так, согласно результатам, у носителей арабского языка выявилась более сильная связь между левым и правым полушариями, чем у носителей немецкого языка. Эту разницу также обнаружили между семантическими языковыми областями и предположили, что она может быть связана с относительно сложной семантической и фонологической обработкой арабского языка. В свою очередь, носители немецкого языка показали более тесную связь в языковой сети левого полушария. Такие результаты характерны для сложной синтаксической обработки немецкого языка, что связано со свободным порядком слов и большим расстоянием зависимости элементов предложения.

Это исследование – одно из первых, в котором задокументированы различия между мозгом людей, которые выросли в разной языковой среде, и может предоставить пищу для размышлений в последующем тем ученым, которые будут заниматься межкультурными различиями при обработке данных в мозге. Авторы также планируют провести дальнейшие эксперименты для анализа долгосрочных структурных изменений в мозге арабоязычных взрослых, которые изучали немецкий язык в течение шести месяцев.

Результаты исследования могут иметь важные последствия в сфере образования. Например, для разработки программ изучения языков, адаптированных к конкретным потребностям учащихся на основе их родного языка. Кроме того, понимание того, как язык формирует мозг, также может помочь в будущем разработать новые методы лечения расстройств, связанных с речью – афазии, дислексии, расстройств аутистического спектра.

И хотя эта работа делает важный вклад в область когнитивной нейробиологии, ее можно считать лишь одним из первых шагов в понимании влияния языка на развитие человеческого мозга. Необходимы дальнейшие исследования, чтобы полностью понять механизмы, лежащие в основе этого комплексного явления.

[ArefievPV]

Для тонкой настройки языка танца пчелам требуется социальное обучение
https://elementy.ru/novosti_nauki/434081/Dlya_tonkoy_nastroyki_yazyka_tantsa_u_pchel_trebuetsya_sotsialnoe_obuchenie

Социальное обучение играет важную роль в жизни общественных насекомых. Однако до сих пор было неясно, участвует ли оно в формировании сложных систем коммуникации, таких как язык танца медоносных пчел.

Эксперименты, проведенные китайскими и американскими биологами, показали, что «наивные» пчелы, не имевшие возможности чему-либо научиться у опытных товарищей, в положенный срок начинают вылетать на сбор корма и танцевать. Однако они делают это иначе, чем нормальные пчелы, которые сначала несколько дней наблюдают за танцами более опытных коллег, и только потом начинают танцевать сами. По мере того, как наивная пчела набирается опыта, летая за едой и наблюдая танцы таких же, как она, необученных сородичей, некоторые из различий сглаживаются, но не все.

Результаты согласуются с идеей о том, что пчелиный танец — поведение в основном врожденное, но нуждающееся в отладке при помощи обучения. Также они согласуются с гипотезой о существовании у пчел культурных традиций, помогающих адаптировать танец к нюансам местной обстановки.

Но является ли сам язык танца полностью врожденным? Может быть, ему нужно доучиваться, как это делают многие певчие птицы, у которых врожденная песня весьма приблизительна, а для полноценного пения требуется социальное обучение (см.: Птицы осваивают пение, наблюдая за реакцией сородичей, «Элементы», 20.03.2019)? Или, может быть, врожденной является только способность быстро выучивать язык танца, как у людей, у которых сам язык не прописан в генах, но есть потрясающий врожденный талант к его освоению?

Похоже на то, что нюансы кодирования расстояния могут сохраняться в пчелиных семьях как культурные традиции. И если такую традицию искусственно прервать (как это произошло в экспериментальных семьях, составленных из юных, ничего не знающих рабочих), то она потом не восстанавливается. Значит, не исключено, что какие-то зачатки культуры у пчел всё-таки есть. Культурному наследованию навыков может способствовать размножение семей посредством роения, при котором новая семья сразу имеет опытных рабочих, и то, что семьи у пчел многолетние. Этим пчелы выгодно отличаются от шмелей и большинства муравьев, у которых новую семью основывает одинокая самка, что радикально затрудняет передачу культурной информации от семьи к семье.

В конце статьи авторы немного рассуждают о возможных выгодах использования социального обучения в формировании танца. Выгоды могут быть связаны с тем, что пчелы селятся в разных местностях (разные пейзажи вокруг гнезда), а способствующие ошибкам неровности «танцплощадок» могут сильно различаться в разных гнездах. Поэтому язык танца полезно подстраивать к нюансам местной обстановки. Например, пчела оценивает расстояние до источника пищи по оптическому потоку (см. Optical flow), то есть, грубо говоря, по суммарному количеству мелькания в глазах за время полета туда и обратно. Из этого следует, что в разных местностях переводить оптический поток в число виляний брюшком во время танца, скорее всего, лучше по разным формулам. Тут-то и открывается поле для культурного наследования, потому что вписывать такие локальные адаптации в геном вряд ли практично.

P.S. Статья большая (поэтому только несколько цитат привожу) и весьма информативная.

Несколько ссылок в дополнение:

Социальность у ос способствует уменьшению мозга
https://elementy.ru/novosti_nauki/432525/Sotsialnost_u_os_sposobstvuet_umensheniyu_mozga

Возможные эволюционные механизмы «культуры» у животных: гипотеза распределенного социального обучения
http://reznikova.net/wp-content/uploads/2013/05/295-309-Reznikova.pdf

Перенимая опыт у товарищей, шмели подходят к делу с умом
https://elementy.ru/novosti_nauki/432944/Perenimaya_opyt_u_tovarishchey_shmeli_podkhodyat_k_delu_s_umom

Культура у животных — не редкий курьез, а вездесущее явление
https://elementy.ru/novosti_nauki/433801/Kultura_u_zhivotnykh_ne_redkiy_kurez_a_vezdesushchee_yavlenie

[ArefievPV]

Поведенческие традиции у шмелей основаны на социальном обучении и конформизме
https://elementy.ru/novosti_nauki/434083/Povedencheskie_traditsii_u_shmeley_osnovany_na_sotsialnom_obuchenii_i_konformizme

Британские и китайские биологи провели со шмелями эксперименты по «социальной диффузии», ранее проводившиеся с птицами и млекопитающими. В шмелиные семьи подсаживали демонстраторов, специально обученных решать нестандартную для шмелей задачу одним из двух равноценных способов, и смотрели, как будет распространяться навык.

Оказалось, что процессы формирования поведенческих традиций у шмелей очень похожи на то, что ранее наблюдалось у теплокровных позвоночных. Шмели успешно учатся у демонстратора и начинают решать задачу тем же способом, что и он. Альтернативный способ иногда случайно открывается, но не получает распространения. Если подсадить в шмелиную семью демонстраторов, умеющих решать задачу обоими способами, то один из способов всё равно рано или поздно становится доминирующим, то есть происходит унификация поведенческой традиции. Это, по-видимому, объясняется не тем, что какие-то шмели меняют свои привычки (каждый шмель, как правило, держится за привычный ему способ), а тем, что новые ученики усваивают более распространенный вариант поведения, отчего тот становится еще более распространенным.

Способность к социальному обучению и формированию традиций могла направлять эволюцию врожденных (инстинктивных) элементов поведения общественных насекомых благодаря эффекту Болдуина.

Таким образом, результаты согласуются с гипотезой о том, что поведенческие инновации у шмелей могут распространяться в пределах колонии путем социального обучения. Стоит ли называть такой навык культурной (а не просто поведенческой) традицией? Может и не стоит, потому что передачу навыка между поколениями у шмелей никто не наблюдал. К началу зимы рабочие шмели погибают, а вместе с ними и весь их опыт. Новые семьи создаются перезимовавшими самками, которые вряд ли могут научить потомство чему-то полезному.

Авторы завершают статью двумя фразами, которые стоит процитировать: «Возможно, элементы огромного и сложного врожденного поведенческого репертуара общественных насекомых не всегда были такими инстинктивными. Причина, по которой часто не удается найти признаков культуры у тех или иных животных, возможно, состоит в том, что мы ищем их слишком поздно» (то есть культурные традиции могли уже успеть стать инстинктами).

P.S. Интересное замечание: «культурные традиции могли уже успеть стать инстинктами». Тут просматривается некая аналогия с тем, как формируются навыки (сначала постоянный контроль и оценка каждого этапа/движения нового поведения на высших уровнях механизма сознания), которые затем переходят в разряд условных рефлексов, динамических стереотипов и т.д. ( потом контроль/оценка сформированного поведения остаётся только за нижними уровнями механизма сознания).

И ссылка в дополнение (там и про эффект Болдуина есть):

Гены управляют поведением, а поведение — генами
https://elementy.ru/novosti_nauki/430913/Geny_upravlyayut_povedeniem_a_povedenie_genami